Шабунин Николай Авенирович

​О детских годах и юношестве Шабунина ничего не известно, кроме того, что он обучался в Архангельском духовном училище и уже тогда занялся писанием икон, чему посвящал каникулярное время, находясь в Юроме. Видимо, не без влияния отца, разглядевшего в сыне талант, Николай решил выучиться на художника, и в 1880-ых г. Шабунин выехал в Санкт-Петербург. Его первое путешествие в российскую столицу, было сродни тому, что совершил в своё время светило отечественной науки М.В. Ломоносов. Вот что он писал по этому поводу: «Двадцать лет тому назад, как я покинул её (свою родину – Мезенский уезд. – Н. Вехов), впервые пробираясь в С.-Петербург самым первобытным способом, т.е. на оленях и собаках по своему краю, а далее уже на лошадях. Всё пространство в тысячи две с половиною вёрст я проехал в то время приблизительно дней в сорок».

Его путь к творчеству был нелегким и долгим. В 1886 г. Николай Шабунин поступил вольнослушателем в Школу поощрения художеств, а затем — в Петербургскую Академию художеств, в класс И.Е. Репина. Талант мезенца и его усердие в учёбе не остались без внимания. Так, в 1894 г. он отмечен двумя поощрительными медалями, а в 1899 г. за картину «В ожидании» получил звание классного художника первой степени.

Личность Шабунина до сих пор практически не познана, отзывов современников о нём очень мало. Ведь при жизни Н.А. Шабунин всё время оставался в «тени». Сейчас достоверно известно, что перед своими коллегами он всего-навсего один раз выступил с докладом «Северный край и его жизнь», сделанном на XI-м очередном общем собрании Императорского Санкт-Петербургского общества архитекторов, состоявшемся 17 января 1906 г. под председательством В.В. Эвальда. В своём сообщении художник рассказал собравшимся о результатах своей поездки в 1903-1904 г. на север Архангельской губернии. В марте того же года журнале «Зодчий» появилась такая информация: «На XI-м заседании по поводу доклада художника Николая Авенировича Шабунина было выражено понимание, дабы в следующие свои экскурсии на север России художник обратил внимание на архитектурные детали построек. Ныне г. Шабунин, отправляясь в новую поездку, обратился в о-во архитекторов с заявлением, в котором он выражает полную готовность выполнить возложенное на него поручение. Подобную же поездку предполагает сделать и г. Плотников.

Намеченная Николаем Авенировичем Шабуниным экскурсия обнимает Мезенский край и другие районы, лежащие к NO Архангельска и продолжится около 5 месяцев; при этом значительную часть пути (около 2250 верст) придется совершить на оленях и лошадях. Кроме доброго желания, необходимы некоторые, хотя бы и скромные средства на расходы по поездке и на приобретение предметов домашнего и церковного обихода. Поэтому г. Шабунин просит о-во о материальном воспособлении на эти надобности. Признавая просьбу г. Шабунина заслуживающей внимания и рассчитывая, что подобные поручения могут оживить деятельность общества, правление полагают выдать г.г. Шабунину и Плотникову по 150 р., образовав небольшую комиссию для составления более определенной программы деталей, на которые следует художнику обратить преимущественное внимание. Соображения это предложенные правление утвердило, а также наметило в состав такой комиссии А.И. фон-Гогена, С.В. Покровского и А.В. Щусева». Так что коллеги «по цеху» по возможности всё-таки помогали Н.А. Шабунину в его благих начинаниях.

Помимо этого, известен также некролог академика архитектуры Никодима Павловича Кондакова, видимо, близко знакомого с Шабуниным. Здесь приведены трогательные слова о покойном, которые, в общем-то, и являются единственной достоверной характеристикой художника. «Николай Авенирович Шабунин был тихий, непритязательный, в глубоком смысле «симпатичный», чисто-русский человек. Он был серьезный труженик прекрасный живописец, наделенный струей художественного творчества, родником высоких мотивов. Русское искусство потеряло в нем едва начавшего слагаться творца, а русская жизнь искреннего, скромного, но настойчивого деятеля, который в избранной им среде мог получить большое значение».

Многое в его жизни остаётся по-настоящему загадочным. Например, непонятно, почему он вдруг внезапно свернул свои исследования на Севере: «По некоторым причинам и обстоятельствам я должен был приостановить свои занятия в нашем крае и отправиться в Петербург, ограничившись пока для общего ознакомления набросками, фотографическими снимками по части церковных построек и утвари, жилищ, типов и этнографических особенностей, да собрав коллекцию предметов по этнографии, главным образом, костюмов древне-московского и новгородского характера – парчу, штоф, шёлк».

И уж совсем загадочна, даже граничит с мистикой, смерть художника и путешественника. Долгое время официально считалось, что во время своей последней поездки, в 1906 г. он простудился и умер. Этот тезис весьма спорен, поскольку Николай Авенирович всегда экипировался достаточно надёжно, пользуясь опытом своих прежних лет жизни в Мезенском уезде, советами промысловиков-зверобоев и самоедов, с которыми он несколько последних лет много общался и фактически жил среди них. В январе 1906 г. Шабунин посетил одно из нескольких священных для самоедов (ненцев) мест на Русском Севере — Козьмин перелесок в нескольких десятках километров к северу от г. Мезени. Как пишет мезенский краевед Н.А. Окладников, «В начале XX века святилище Козьмин перелесок было подвергнуто новому разорению. На сей раз это совершил сын мезенского священника художник Николай Авенирович Шабунин, приезжавший в город Мезень на побывку из Санкт-Петербурга. «Он собрал всех божков, некоторые более сохранившиеся предметы и вещи, даже те, которые вросли в дерево и которые, во избежании порчи, пришлось отделить вместе с кусками дерева, и все собранное, около 3-х возов отправил в Петербург на имя одного из известных археологов». Спустя год после разорения рощи (27 февраля 1907 г.) Шабунин умер, и ненцы связали его смерть с местью своих богов за учиненное им поругание их святилищ» (Замечу, что такая же загадочная смерть оборвала жизнь известного отечественного археолога проф. Л.П. Хлобыстина (1931-1988), несколько последних лет своей жизни занимавшегося раскопками святилищ о. Вайгач («местожительство» главных самоедских богов, и Югорского полуострова. Возможна аналогия с учёными, раскопавшими в своё время и мумии египетских пирамид. Такое утверждение – это отнюдь не фантазии всякого рода уфологов и любителей непознанного. Влияние скрытой в самоедских капищах энергии ныне признаётся даже учёными-марксистами. Н.Вехов)

Творчество Шабунина-раннего — это увлечение личностью А.В. Суворова. Интерес к суворовской теме у Николая Авенировича не был случайным. В конце XIX столетия в Петербурге при поддержке государства и на народные пожертвования к 100-летию со дня смерти полководца создавался мемориальный музей. Художник принял активнейшее участие в этой всенародной патриотической акции: неоднократно посещал суворовские места в Новгородской губернии, писал этюды здешних окрестностей и портреты крестьян. В результате получилась серия картин из цикла «Жизнь А.В. Суворова в Кончанском» – «Вид усадьбы Суворова в селе Кончанском», «Суворов беседует с крестьянами в селе Кончанском», «Суворов рассказывает крестьянам о своих былых походах», «Отъезд А.В. Суворова в Итало-Швейцарский поход», «Отъезд Суворова из села Кончанского в 1799 году», др.